Прогулки по краю пропасти - Страница 23

Варя смиренно склонила голову. Кир сменил гнев на милость и продолжил:

– Ну так вот. Рыбаки наши отправились с утречка браконьерить. Пришли туда на своей колымаге, швартанулись. А в Медвежьем, как на всем побережье: внизу дикий пляж, потом гора, на ней сосны. Рыбаки в принципе наверх лезть и не собирались – тайник у них в стороне. Да один из парней заметил: островок гальки на пляже залит красным. Небольшой такой островок, сантиметров тридцать в диаметре. Они еще заспорили, что это: то ли краску разлили, то ли курортники ящик с красненьким грохнули. А потом видят: рука валяется. Женская. С маникюром. С колечком. Тут им и поплохело… Хотели сразу свинтить, но потом все же решили осмотреться. Прошли по пляжу – ничего. Ну и полезли на гору, на разведку, – один другого «на слабо» взял. А там – вообще трындец, они об этом до сих пор говорить не могут, синеют-бледнеют. Короче, мужик и баба расслаблялись. Наши, из Суджука. Мужик, – Кирилл взглянул в свои записи, – Овчаров Дмитрий Борисович, он же Овчар, местный брателло. Ну и баба – под стать: Кривенко Оксана Евгеньевна, безработная – короче, бабочка.

– Проститутка? – уточнила Варя.

– Да нет, просто давалка. За колечко давала да за рюмку кампари… Прости меня, господи, что я так о покойной. – Кирилл истово перекрестился и тут же продолжил деловым тоном: – Ну и слушай: этого Овчара, считай, по кускам собирали. По моим данным, – он снова взглянул в свою книжицу, – труп состоял из пяти фрагментов. А голову – так и не нашли. Ну и девице тоже досталось: руки-ноги на месте, только кисть оторвали и с горы скинули, но раны такие, будто к ней вампир присосался или вепрь погрыз.

– Это какой же должен быть вепрь… – пробормотала Варвара.

– Вот-вот. А мы в «Прибое» в тот день про собачку мэра писали. На целую полосу.

– Чего? – удивилась Варя.

– Ну, у Аверьяныча шавка какая-то есть, с медалями. Вот и давали фотоочерк: мэр на прогулке, мэр на собачьей выставке…

– Слушай, а как же этот Овчар с девушкой попали в Медвежье? Туда ж вроде дороги нет, – перевела разговор Варя.

– Тоже морем, а как еще? На яхте пришли.

– Рыбаки яхту видели?

– Не видели. Потому что ее там и не было. Ее потом в море поймали, уже в нейтральных водах. Двигатель не работал, паруса опущены, якорь поднят.

– А отпечатки? – с надеждой спросила Варя.

Кирилл усмехнулся:

– Менты землю носом рыли. Наши бабочки жалились, что у них у всех пальчики снимают. Кого хоть раз с Овчаром видели – пожалуйте в ментовку. Ну и – вроде ничьих посторонних отпечатков на яхте не нашли. Только овчаровские друганы да овчаровские бабы…

– Ну а версии-то какие были?

– Идиотские, – отрезал Кирилл. – Основная: стрелка-разборка. Передел сфер влияния. В общем – полная лабуда.

– Почему? – не поняла Варя.

– Да потому, что Суджук наш – давно поделен. У Овчара – своя поляна, у Кривого – своя, у Смолы – тоже.

– Ну и, допустим, Кривой посягнул на территорию Овчара. А Овчар стал возражать.

– И за это Кривой оторвал ему голову, – издевательски закончил Кирилл. – Ты хоть думай, что говоришь! Пары пуль бы вполне хватило, зачем башку-то откручивать!

– В общем, разумно, – задумчиво кивнула Кононова. И, взглянув в жаждущие одобрения глаза журналиста, добавила: – Молодец ты, Кирилл, соображаешь! Ну, а какие еще версии были?

– Одно время думали на каратистов. Они у нас тут приезжают на лето: живут в лесу по сорок братков в палатке. Целыми днями ногами машут. Тренируются.

– Спортшкола? – уточнила Варя.

– Нет, какая-то партия. Политическая. На природе желают тренироваться. Баркашовцы или кто там еще, не знаю.

– Ну, а им зачем убивать?

– Менты предполагали: может быть, что-то вроде выпускного экзамена? Ну, типа посвящение в джедаи… Но доказать ничего не смогли: каратисты стояли насмерть – мы, говорят, только бьем, но не убиваем. Что еще? Шизофреников всех местных проверили, бывших зэков, чурбанов… Две секты в городе есть: их как следует прошерстили…

– Секты? Интересно! – оживилась Варвара. – А что они исповедуют?

– Одна – безобидная, какие-то там свидетели…

– Иеговы?

– Не помню. Наверно. А вторая – покруче. Сатанисты. К этим прикопались конкретно. Шеф у них – личность колоритнейшая. Огромный, бородатый. Тяжеловес. В том году на Дне города выступал: гири тягал тяжеленные. Климом зовут. И народу у него в секте – до фига. Правда, в основном молодняк. Они, знаешь, чего исповедуют? Что очиститься можно только кровью. Кошаков отлавливают, на куски режут. – Кирилл понизил голос: – Мне, знаешь, чего удалось разузнать? Страшный секрет, старлея из ГУВДа неделю поил! У этого Клима в холодильнике нашли кошку. В смысле – труп кошки. И… – Кир заглянул в свои записи, зачитал: – «Картина расчленения совпадает с характером повреждений, нанесенных Овчарову». Тренировался на кошках, значит… Только на ту ночь, когда все в Медвежьем случилось, у него крепкое алиби. Семь свидетелей подтвердили.

– Обвинение ему предъявляли?

– В чем? – удивился Кирилл. – Говорю ж тебе, у него алиби есть.

– Жестокое обращение с животными, статья двести сорок пятая, часть вторая, – щегольнула Варя. Память у нее хорошая, номера статей из кодекса она выучила за пару вечеров. Думала, когда-нибудь пригодится. Вот и пригодилось…

Кирилл фыркнул:

– Не, мы тут, в Суджуке, до таких уголовных дел, за кошаков всяких, еще не доросли. Какая статья, говоришь? Это из нового кодекса? Надо будет запомнить.

– Значит, не конкуренты, не каратисты, не секта, – подвела итог Варвара. – Кто же?